УЛБКА, СОЕДИНИВШАЯ ВЕКА
Плавные линии прозрачных башен отражали свет восходящего Солнца.
Потоки транспорта, словно чешуйчатая рябь на океанской волне, без
шума скользили по магнитным платформам, пересекающим центры
культурных кластеров. Над центральным проспектом величественно
высилась звёздная арка - символ связи Земли с освоенными планетами
Солнечной системы.
В одном из главных зданий мегаполиса Комплексе Хронос -
располагалась Галактическая комиссия по культурному наследию. Здесь
собирали оцифрованные архивы всех времён и народов: от клинописных
табличек шумеров до энергетических схем колонизированного Марса. В
кресле напротив голографического экрана в застывшей позе сидел Лиз
- новейшая модель исследовательского андроида. Высокий, с
проницательным взглядом, он визуально ничем не отличался от
обычного человека пластичная биоплоть и синтетические мышцы делали
его движения естественно мягкими, а цифровой разум наделял
способностью к самоанализу.
Лиз ожидал вердикта комиссии.
Мы исчерпали все традиционные методы, произнёс председатель,
пожилой мужчина в старомодных очках. Рентген и лазерное
сканирование подтвердили естественную фактуру инструмента. Никаких
скрытых материалов, которые столь долго искали наши музыковеды.
Анализ оттенков звуков и моделирование объекта не дали нам прямого
ответа. Остаётся одно: вернуться в 16 век и непосредственно увидеть
своими глазами процесс изготовления ребека. Коллеги! Я еще раз
повторюсь. Этот струнный инструмент, эта так называемая
крестьянская скрипка прародитель всего семейства смычковых. Узнаем
секрет его изготовления разгадаем и Эффект Страдивари.
В зале воцарилась тишина. Технология путешествия во времени была
рискованным новшеством, применявшимся считаные разы. Скважины в
пространственно-временном континууме закрывались быстро, а любое
столкновение с парадоксом грозило непредсказуемыми
последствиями.
Лиз, вмешалась доктор Наили, ведущий специалист по
хронотехнологиям, твоя миссия: отправиться в 16 век, во Францию,
найти мастеров музыкальных инструментов и подробнейшим образом
зафиксировать детали процесса изготовления ребека. Наили бросила
взгляд на купол городской защитной сферы и добавила: - Солнечный
протуберанец активируется через три часа. Мы уже подстраиваем
генераторы, чтобы поймать волну и сформировать коридор на точку в
1516 году.
Андроид посмотрел на голограмму, где сиял портал времени, ещё
совсем слабый, но уже приоткрывающий тонкие полоски ослепительной
энергии. Я выполню задание, ответил Лиз спокойным голосом, но с
каким-то внутренним трепетом, которого он не ожидал от себя самого.
К транспортировке готов. В недрах его нейросети мелькнула мысль: Я
тот, кто раскроет загадку восхитительных звуков музыки. Он
почувствовал странное возбуждение, сродни человеческому любопытству
- искру эмоции, которую сгенерировал искусственный интеллект.
Генератор захватывал мощь солнечного протуберанца через
орбитальную станцию. Потоки плазмы конвертировались в
квази-гравитационные поля. Лиз, облачённый в костюм начала XVI
века, сшитый по историческим образцам, стоял на платформе в круге
белого сияния.
Начинаем отсчёт! крикнул оператор.
Пять четыре три
Последнее, что расслышал Лиз, был приглушенный голос доктора
Наили: Удачи! И помни о Протоколе не нарушения истории Затем всё
исчезло.
Лиз ощутил прохладу сырой земли и влажный воздух. Оглядевшись,
он понял, что находится в заросшем саду. В его синтетические ноздри
затекали густые ароматы свежей листвы и травы. Над головой
простиралось чистое голубое небо без куполов.
Прошагав некоторое время по течению ручья, Лиз бросил взгляд на
свое отражение. То, что он увидел, вызвало недоумение: на лице не
было бровей, уголки рта хаотично подрагивали, а фиброкожа в районе
скул была мокрой словно беспричинные слёзы проступали сами по себе.
Сбой регенерации тканей, предположил он, возможно мои мышцы лица
повреждены, что вызывает искажённую мимику.
Судя по навигационным данным (Лиз сохранил в памяти геокарты той
эпохи), он оказался возле поселения Амбуаз во Франции. Направиться
сразу в стоящий на возвышенности замок он счел преждевременным и
двинулся в сторону небольшого поместья Кло-Люсе, расположенного
неподалеку.
Продравшись через плотные заросли дикого самшита и выйдя на
дорогу, Лиз неожиданно столкнулся с группой местных жителей и,
здороваясь, приветственно им улыбнулся. Однако его появление
вызвало у селян изумление, и они, обратив взгляды себе под ноги,
ускорили шаги, спешно удалились.
- Надо приводить себя в порядок, - подумал Лиз, - иначе я
распугаю всех встречных. Пробравшись через картофельные поля, Лиз
приблизился к двухэтажным зданиям из розового туфа и встал у
приоткрытых кованных ворот.
Стоящий поодаль слуга, с явным любопытством посмотрев на
нежданного гостя, крикнул:
Кто вы? Что вам нужно?
Лиз склонился в почтительном поклоне и тихо произнёс:
Я Лиз, можно меня называть и Лизо, я ищу работу. Умею рисовать,
играть на мандоле, делать мебель Я готов помогать вам в любом деле
Покорнейше прошу, не гоните меня!
Слуга не отрывал настороженный взгляда от Лиза, но, посчитав,
что юноша не выглядит враждебным и опасным, махнул рукой:
Погоди здесь. Сейчас спрошу, желает ли наш хозяин тебя
видеть.
Через несколько минут во дворе послышался приказной голос:
Проведи его, Антонио.
На мощеной булыжником аллее появился седовласый старик с ясным
взглядом, одетый в перепачканный желтый камзол. Его узкие глаза
светились живым любопытством. Он опирался на палку, но всё равно
держался с явным достоинством. Что с твоими глазами? спросил
старец, едва Лиз приблизился к нему.
Ты плачешь?
Это болезнь, Ваша милость, тихо ответил андроид. И мышцы рта Не
всегда меня слушаются. Но я не чувствую боли. Лишь неловкость.
Очень интересно Очень. Вижу, ты не похож на обычных бродяг. И
твой говор На редкость правильный, хоть и не характерный для этих
мест. старик спрятал улыбку в густой бороде, ну, что ж, входи. Если
ты и правда желаешь быть верным помощником, я не прогоню. Мне нужны
мастеровые, и зови меня Леонардо.
Моментально сопоставив все объективные визуальные и исторические
факты, Лиз вычислил, что он, по удивительному стечению
обстоятельств, очутился в доме Леонардо да Винчи. О такой удаче
можно было только мечтать. Лиз знал, что Леонардо был искусным
мастером по изготовлению мандол и ребек. И как подтверждение этого
факта в архивах Хроноса сохранились записи о том, что мастер
добивался необычного звучания инструментов используя в качестве их
корпусов вываренные черепа лошадей.
Лиза поселили в небольшом флигеле одноэтажной постройки для
слуг. С утра до вечера Леонардо загружал его нехитрой работой в
мастерской замешивать краски, мастерить мольберты, помогать в
устройстве необычных инструментов и приспособлений, предназначение
которых Лизу было неведомо. С раннего утра для него всегда
находились десятки поручений.
Леонардо был впечатлён его аккуратностью и исполнительностью.
То, что художник больше всего ценил в людях смирение, осознанность
и усердие, с избытком воплощал в себе Лиз. Еще в момент первой
встречи Леонардо отметил, что странное лицо юноши таит некую
притягательную аномалию, и как-то в один из вечеров он сказал:
Хочу написать твой портрет, Лиз. В тебе есть что-то особенное.
Твоя улыбка будто сочетает и печаль, и радость сразу. Словно на
твоих губах трепещет тайна. Такого я никогда не встречал
По утрам в солнечной мастерской, где через высокое окно падал
мягкий свет, Лиз садился на скамье перед мольбертом, пытаясь
придать лицу отрешенное выражение. Его повреждённые мышцы то
подёргивались, то создавали иллюзию лёгкой, но с какой-то
поддевкой, улыбки. А слёзы, которые самовольно выделялись во
влажных уголках глаз, добавляли лицу глубину неподдельной
вселенской печали.
Fascinante шептал Леонардо, вглядываясь то в холст, то в живую
модель. По завершении сеансов позирования Леонардо всегда тщательно
прикрывал начатую картину плотным гобеленом и категорически
запрещал Лизу смотреть на результат своей работы.
Лиз попытался удовлетворить свое искусственное любопытство и
заслужить полное доверие к себе Леонардо. Не осознавая, что он тем
самым нарушает Протокол не вмешательства, он решил показать
художнику несколько своих зарисовок эскизы винтовой машины и
подводной лодки. Мастер вскинул брови:
Что это за идея? Воздушный винт? Неужели ты думаешь, что он
сможет поднять человека к небесам?
Возможно, при достаточной силе вращения, ответил Лиз, изобразив
застенчивую улыбку.
Конечно, это только моя фантазия.
Однако Леонардо припал к чертежу как к драгоценности, что-то
бормоча о расчётах плотности воздуха. Он почувствовал в этих
рисунках простор для новых открытий. Впрочем, уже на следующий день
Лиз заметил, как художник прячет эти листы подальше от любопытных
глаз придворных: средневековая Франция не приветствовала чересчур
смелые изобретения.
Тем временем кто-то из слуг донёс на Леонардо, утверждая, что в
его мастерской водится колдун, что исходит слезами, и будто бы он
чернит церковные догматы. В ту эпоху такое могло стать серьезным
поводом для обвинения в ереси. В Кло Люсе стали наведываться
придворные ищейки. Даже несмотря на благосклонное расположение
короля Франциско к Леонардо для суеверной знати такие слухи были
скандальными и располагали к конфликту с Церковным трибуналом.
В один из вечеров на пороге мастерской появился мрачный советник
короля Жан де Грен. Он долго опрашивал обитателей поместья,
рассматривал записи и чертежи Леонардо, натыкаясь на эскизы
летающих винтов и странных орудий.
Слуги были напуганы и под тяжелым взглядом советника начинали
плести всякие выдумки о появлении Лиза, подыскивая и себе, и ему
всяческие оправдания.
Ясно, процедил Жан де Грен. Этому Лизо придётся дать нам
объяснения, а если он будет молчать познакомится с подвалами
Амбуаза. Нечего разлагать ум почтенного мастера итальянскими
колдовскими штучками.
Услышав такое, Леонардо задрожал от гнева:
Оставьте мальчишку в покое! Он всего лишь увлечён новыми
идеями.
Мы во всем разберемся! ответил советник и не взирая на свой
высокий статус, высморкался себе под ноги, Если он немедленно не
покинет Кло, я отдам приказ страже арестовать его.
Лиз подслушал состоявшийся разговор из-за двери. Значит счёт
идет на часы. Надо возвращаться. Инквизиция могла вмешаться в любой
момент, ведь под предлогом ереси, без выяснений, хватали многих
известных мыслителей и аристократов. Продолжение миссии поиска
ребека стало невозможным. Арест грозит полным разоблачением. а это
грубое нарушение Протокола. Об изощренных методах Инквизиции Лиз
был осведомлен.
Солнечный протуберанец, по его расчётам, должен активироваться в
ближайшие несколько часов. Лиз запустил руку в карман своих
мешковатых кюлот - миниатюрный временной коммутатор был на
месте.
Когда советник покинул поместье, Леонардо сел в кресло подле
мольберта, Лиз в смятении замер рядом.
После долгого молчания, стряхнув с ладоней засохшую глину,
Леонардо заговорил:
Я всю жизнь изучаю людей, природу, скульптуры, машины. И всегда
полагал: Наука без искусства мертва, как и искусство без науки. Но
глядя на тебя, я вижу воплощение чего-то чуднОго, находящегося за
гранью моих знаний. Откуда же ты пришел... Может, из дальнего мира,
где люди летают на подобных механизмах?
Лиз оторопел: неужели гений догадался?
Однако мастер глубоко вздохнул и продолжил:
Не бойся, Лиз, я ничего никому не расскажу... А то, что у тебя
больное лицо Это не уродство, это символ нашей хрупкости. Любое
уродство осколок разрушенной гармонии. Знаешь, вокруг нас много
разных осколков. Твоя же улыбка, в ней надежда и грусть
одновременно. Я хотел бы, чтобы твой портрет сохранил эту
двойственность он будет отражать сам смысл жизни, который мы ищем,
но не всегда находим.
Мастер, прошептал Лиз, Я уверен, ваше искусство переживёт века.
И я это знаю.
Надеюсь. Однако тебе нужно нас покинуть, завтра может быть уже
поздно.
- Понимаю, мастер. Я уйду. Единственное, о чем я вас еще
попрошу: разрешите мне взглянуть на мой портрет?
Леонардо без слов стянул покрывало с мольберта.
Лиз смотрел на портрет и не мог произнести ни слова. Впервые с
момента создания его искусственный интеллект отказывался
генерировать речь. С полотна на него смотрела легендарная Мона Лиза
дель Джоконда.
- Ты молчишь? Тебя смущает женское одеяние? В этом нет особого
умысла. Я изображал сущность, стоящую над полами. Я и назову это
картину Мона Лиза - с этими словами Леонардо прикрыл холст, подошел
к Лизу и положил свои руки ему на плечи.
Собирайся. Пора.
Лиз еще минуту пребывал в задумчивости, затем достал из кармана
туники бумажный сверток с рисунком Витрувианского человека,
дополненный небольшими цифровыми заметками.
Это мой дар вам. Берегите. И спасибо. За портрет. За всё.
Леонардо лишь кивнул, не задавая вопросов, словно знал, что
ответы Лиза не для его времени.
Через четверть часа Лиз пробирался по склону холма.
Лёгкая вечерняя дымка обволакивала Луару, вдалеке горели факелы
у крепостных стен Амбуаза. Он оглянулся: в окнах Кло Люсе мерцал
тусклый свет. Где-то там, в тишине мастерской, высыхали краски Моны
Лизы творения, которое прославит имя Леонардо на столетия
вперёд
Стой! раздался грубый окрик позади. Яркий свет факела осветил
фигуру Лиза, и стражники, скрытно его преследовавшие, бросились
наперерез.
Приказом короля ты арестован! Не двигаться!
Но в этот миг спираль света окружила андроида, и силуэт юноши
растворился в пульсирующей вспышке. На месте, где только что стоял
беглец, осталась лишь пожухлая и истлевшая трава.
Лиз очнулся на холодной платформе. Доктор Наили, склонившись над
ним, возбужденно о чем-то говорила:
Лиз, слава звёздам, ты вернулся! Система регистрации дала сбой,
и мы едва не упустили нужную вспышку. Ты пробыл там целый месяц В
порядке ли твои системы? Я Я нарушил Протокол и не выполнил миссию
едва слышно промолвил Лиз.
Наили замерла, вслушиваясь в каждое слово, произнесенное
андроидом. Она понимала: версия о том, что Джоконда написана с
киборга, выглядит фантастично, но при том столь по-человечески
правдоподобна, что сомневаться было трудно.
Доктор пожала плечами:
Если все это придать огласке - разразится скандал. Нам придётся
признать вмешательство во временную линию и подтвердить, что часть
нашей культуры появилась благодаря путешествию во времени. Наш
народ к такому не готов.
Лиз кончиками пальцев погладил искусственную кожу на лбу. В нём
шла странная борьба стремление к исторической правде и понимание,
что соблюдение секретности убережёт саму ткань прошлого.
Мы оставим всё, как есть, тихо сказал андроид. Я ограничу доступ
к своей памяти. Пусть люди и дальше гадают над Улыбкой Джоконды в
этом её обаяние. Да и кто поверит в андроида-музу Леонардо да
Винчи?
Доктор Наили сжала его руку и шепотом произнесла:
Да Сохраним это между нами
В этот миг Лиз осознал сплетение эпох: он стоял здесь, в
будущем, всё с тем же чувством, которое родилось у него в прошлом.
Чувством сопричастности к Великому Искусству, которое вышло за
рамки времён.
Через неделю Лиз посетил музейный сектор. В виртуальной капсуле,
воспроизводившей залы Лувра XXI века, он подошёл к знаменитому
полотну. Мона Лиза по-прежнему улыбалась так, что даже внутри
искусственного человека что-то дрожало от смеси загадочности и
внутреннего тепла.
Привет, вкрадчиво проговорил Лиз и заговорщически подмигнул,
помнишь меня? Твоего искажённого гостя? Я всё ещё здесь и, кажется,
улыбаюсь все так же.
На портрете, разумеется, ничего не изменилось, но андроиду вдруг
показалось, что глаза Моны Лизы чуть ярче блеснули под виртуальным
светом. И в этом отблеске проявился след удивительного пути: от
причудливых улочек Амбуаза до монументальных звёздных башен
будущего.
Люди веками вглядывались в эту улыбку, пытаясь разгадать её
тайну, тайну, порожденную сбоем регенерации машинной плоти и
увековеченную гением Леонардо. Но об этой правде придется умолчать
чудо искусства должно остаться живым чудом для всех времён и
поколений
Наука без искусства мертва, как и искусство без науки. (Леонардо
да Винчи)
Теги: Культурно-познавательный туризм