Посмотрите ипослушайте видео-клип.
https://www.youtube.com/watch?v=gio-yQJTkew
Апотом Вот вам фрагмент измоей неоконченной книги. Это
ееначало:
.
Закулисье. Это как сумерки между светом итьмой, когда уже иеще
намгновение встречаются идарят нам призрачный свет
запредельного.
Закулисье. Это как отзвук диалога зрительного зала исцены, где
свет рамп больно исладко вырезает артиста изобыденности иоставляет
накраю пропасти, чтобы было легко взлететь, или упасть. Ставки
высоки!
Закулисье. Это когда тонкую, батистовую рубашку дирижера можно
выжимать после концерта, икругом цветы, цветы Новпросторной пустой
квартире, куда онсейчас побредет потемным улицам, его встретит
одиночество.
Закулисье. Это может быть одна единственная нота, которую
музыкант ищет всю жизнь икоторая, как волшебный ключ, преображает
музыкальную тему неоконченного черновика, написанного рукою так
иневстреченного вэтой жизни Маэстро, что прозрел истину.
Как рассказать озакулисье! Олюдях ныне живущих, итех, кто нас
уже покинул.Как воспомянуть иоживить прошлое, юное, надеждное.
Сегодня модно ворошить, выкладывая навсеобщее обозрение
интимное, тайное, прикармливать порок человеческого любопытства.
Нокак найти меру, чтобы возродить живое дыхание утраченного,
инеупасть дозаманивающего окрика: продается!
Ясижу сдрузьями укамина ибросаю вогонь еловые шишки. Заокном
черный лес, залесом ревет истонет холодное северное море. Как
далека Волга! Как далеки теласковые годы, которые ушли
вбезвозвратность.
То, что тырассказываешь, по-настоящему интересно! Напиши книгу!
Это твоя память иесли тынеозвучишь ее, она растает как снег,
остынет, как завтра утром, вэтом камине остынет зола. Мой друг
Томас подходит кокну исмотрит внепроглядную черноту ночи.
Знаешь!- Обращаюсь якего силуэту вквадрате проема, кажется, мне
уже давно этого хочется, нодосих пор неопределилась сжанром: что
это должно быть, мемуарное произведение, или художественное!
Хотелабы быть точной всвоих воспоминаниях, дабы
засвидетельствовать, открыть, возродить порою ничего незначащие
детали изжизни тех, кто сегодня стал или становится историей!
Именно вдеталях порою кроется суть, аихкак раз изабывают. Иногда
ярассказываю что-то людям онихже самих, ивдруг оказывается, что они
непомнят что-то важное, или всвое время непридали чему-то значение,
порою восприняли случившееся как-то иначе. Аможет быть, именно
язапомнила так, отлично отних Влюбом случае, это моя память иямогу
уверить, что ничуть нефантазирую, потому что так оно ибыло. Ятак
это увидела, почувствовала, запомнила.
Сдругой стороны, мои герои артисты, музыканты, художники, поэты,
поэтому, когда яначинаю ихвспоминать, уменя рождаются только рифмы.
Когда-то яумещала ихмысли, чувства, поверенные звукам, всухие
строчки газетных ижурнальных рецензий, это было давно. Какже теперь
совместить художественный образ снепреклонным фактом!
Тебе нужно отключить внутренний редактор, онсдерживает тебя.
Вступает вразговор Лула, что весь вечер делает какие-то наброски
набумаге. Вконце концов, тыбудешь писать некак ученый, который
должен докопаться дообъективной истины, акак художник. Вот смотри:
это ты!
Опять твой авангард! Ясопаской беру лист бумаги, протянутой мне
рукой художника-ниспровергателя, ихохочу над собственным портретом,
который скорее похож нашарж.
Какой кошмар!
Ятебя так вижу! невозмутимо успокаивает Лула. Художник имеет
право насвое видение.
Ах, так! Сейчас отплачу признаньем также без искусства:
Временных координат НАД,
Отпространственных миров ОТ,
Притяженья одолев КОД,
Семицветье строит всвой лад
Эти ритмы, эти по-ли,
Эти дали, эти по-ля,
Иминуты изсекунд: си-ля,
Этот мир зовется Лу-ли.
Япережидаю короткие, новполне искренние аплодисменты
собравшихся, что хорошо поддерживают темпо-ритм нашей незатейливой
словесной игры ипродолжаю:
Яэто написала вкниге отзывов натвоей последней выставке. Так что
рисуй меня только красоткой, иначе испортишь отношения, аэто
чревато новыми стихами, которые откроют человечеству все тайны
твоей несговорчивой натуры!
Мысмеемся, ноЛула непреклонна, как неистребим эстонский акцент,
всегда смягчающий еелюбое словесное сумасбродство. Наэтот раз она
изрекает сакраментальное:
Главный судья собственная совесть художника.
Сэтим непоспоришь, соглашаюсь яизадумчиво оглядываю
присутствующих, расположившихся вуютном полумраке небольшой
комнаты, опечаленной мягкими креслами. Стоитли продолжать разговор
оважном, когда нега приятного вечера сдрузьями обволакивает как
теплое одеяло поутру! Всему есть время иместо, может быть исейчас
стоит предаться томной лени пустой болтовни
Совесть, как критерий творчества художника! Это что-то
новенькое! Смеется Алик, оторвавшись отэлектронного пасьянса
иотложив планшет.
Композитор написал новую симфонию, аяему, недовольный, Утебя
совесть-то есть! Тызачем это написал!
Ноэтимология слова совесть это со-весть,- решаюсь явсеже
продолжить разговор оважном. Это инструмент, который призван
соотнести духовный выбор человека стем высшим велением, которое
надо услышать!
Как-то яувидела бюст дирижера Натана Рахлина Реалистичен? Да.
Есть портретное сходство? Да. Аживой Рахлин невспоминается
Помню, как однажды мысидели смаэстро наего кухне ион, вполне
расположившись комне принес старую папку, вкоторой хранились
Аяинепомню, что там еще хранилось! Онвынул несколько ровных кусков
картона, небольшого формата. Накаждом изних было графическое
изображение маэстро, авот названия Бетховен, Чайковский, Малер
Дирижер был изображен вмомент исполнения Музыки, которая звучала
через застывший жест, да, именно звучала! Поразительно, новкаждой
позе был навечно запечатленный великий музыкант, очень разный,
потому что, исполняя Бетховена онбыл один, аисполняя Чайковского
совсем другой. Ябыла поражена, ибо один гений, средствами своего
искусства, рассказывал одругом искусстве, творимым другим гением.
Там небыло задачи передать внешнее сходство, нотам была иМузыка,
иЖизнь.
Где теперь эти работы? Алик напрягся и, кажется, впервые завечер
испытал неудобство пребывания впухлых объятиях кресла. Где теперь
это сокровище? Это были эскизы или законченные работы?
Пойму твое разочарование коллекционера, номнебы тогда ума
побольше, ябы рассмотрела, выспросила, уточнила. Ноятолько
слушала.
Рахлин рассказал, что автор работ какой-то одессит-художник.
Онбыл беден, даже неимел средств, чтобы купить краски, холст
ипрочее. Маэстро покупал ему все, что нужно для творчества, атот
два года подумайте, два года, ходил нарепетиции иконцерты Рахлина,
делая наброски. Потом художник эмигрировал вАмерику. Дирижер просил
оставить работы, готов был ихкупить, нохудожник, пословам Рахлина,
без стеснения, объявил ему, что после смерти маэстро, этим работам
небудет цены
Онувез свои шедевры ивсе безвозвратно исчезло. Покрайней мере,
язнаю только то, что рассказала.
Итыхочешь скрыть такие факты! Словно обиделся Томас. Напиши все
это. Читателям будет интересно, уверен.
Предлагаю кофе, коньяк! Вступила вразговор хозяйка дачи.
Обещаю, что буду первым иочень благодарным читателем твоей новой
книги оКазани.
Тывстречалась, общалась, дружила стакими замечательными людьми
искусства. Ведь это целая эпоха! Неужели никому неинтересно то,
какими они были вобыденности, аненасцене. Икак приятно окунуться
впрошлое для того, чтобы неупустить ускользающую память! Самаже
напоследней конференции говорила, отом, что человечество вышло
изорбиты исторического времени ивступило вэпоху тотальной
сиюминутности.
Это немои слова, аМаклюэна, возражаю я.
Неважно! Онбыл вредный, ногениальный старикашка. Икультура, при
этом, заметь, живет традициями, азначит памятью. Так что сначала
пьем кофе, апотом срочно кписьменному, столу, ккомпьютеру, это как
тебе будет угодно! Закончила она улыбаясь.
Чтож! Коль моидрузья столь благосклонны, сегодняже зачинаю новую
книгу, ура! яосторожно беру маленькую фарфоровую чашечку сароматным
кофе, иуже серьезно игрустно продолжаю: еслибы вызнали, сколько
уменя таких начал! Вот поэма, под названием " Растаявшие голоса,
так иосталось, внабросках
Почитай, предлагает Томас.
Здесь, наЗападе предпочитают кофе, авКазани чай! Отвечаю я,
словно неуслышав.
Тыскучаешь ородине замечает хозяйка дачи.
Трудно сказать! Янескучаю осовременной Казани, она другая.
Ягрущу оКазани того времени, которое кануло вЛету! Мне жаль те,
растаявшие голоса! Ведь никакие технические средства невозродят
отзвучавшее, оживленное духом!
Иназывали Казань красой Востока, это название моей статьи,
опубликованной когда-то Ах, да! Стихи! Ясмотрю набелоснежный фарфор
вруке ипроизношу нараспев строчки, сошедшие однажды комне так
внезапно:
-Чай дышит ароматами горячими
вокаменевшем молоке фарфора.
О, как изящна музыка беседы,
объявшей суть
